Начиная с пятого класса посещал математическую школу при математико-механическом факультете университета. Его первым истинным преподавателем математики оказался один из крупнейших математиков XX века, Михаил Громов, а одноклассниками - ставшие математиками мирового уровня Матиасевич и Пятипун. В девятый класс, как и множество его ровесников, он перешел в школу рабочей молодежи для того, чтобы из за перехода страны на одиннадцатилетнее обучение сразу не загреметь в армию.

После поступления на физфак был на "торфах", далее кафедра квантовой механики (группа №7), поступил в аспирантуру к Михаилу Владимировичу Волькенштейну. Член-корреспондент АН СССР М.В. Волькенштейн предложил ему на выбор три аспирантуры, включая МГУ и Институт молекулярной биологии в Москве, но он выбрал ЛГУ. Был заместителем председателя Совета молодых ученых и вузов Ленинграда, вел круглые столы "Горизонты науки" в Центральном лектории, руководил секцией биофизики в Ленинградском отделении общества "Знание". Автор статей, стихов и песен, в том числе хулиганской и антисоветской направленности. С 1988 года живет в США, имеет Ph.D, в настоящее время President, MathTech, Inc. Executive Vice President, International Committee for Intellectual Collaboration. Имеет кота Прошу и молодых подруг.

 Ребята! Пятьдесят лет пролетело, как ласточка. Как выдох. Как звук. Все мы были индивидуалистами. Но что было главным, объединявшим и объединяющим нас всех? Термин «шестидесятники» (созвучный названию евангельских христиан) так же мало говорит о времени нашего созревания, как оттепель (потепление между заморозками). Мы были студентами в эпоху, когда главным – не только для нас, в атмосфере страны и всего нашего круга – было познание, созидание и справедливость. А также и бескорыстие: продаться за любые коврижки чему и кому бы то ни было, было стыдно. Сочетание для движения человечества по пути разума и гармонии, идеальное. В дополнение к этому мы могли посещать абсолютно бесплатно любые лекции на любых факультетах. Что давало возможность каждому получить любое образование в дополнение к обязательному на Физфаке при минимуме принудительной бесполезности. Ну и, само собой разумеется, нас обучал замечательный город, его гармония, ритм и красота. Чтобы зайти в один из лучших музеев мира (на выставку или просто подумать), достаточно было пешком перейти через мост. Попасть на галѐрку в Кировский театр, Большой Драматический или же на концерт в Большой Зал Филармонии (и, не доплачивая, пересесть на любое пустое место в ложе или партере) можно было за тридцать копеек, а на просмотры и репетиции в любой театр, в котором были знакомые, и вовсе бесплатно. Мы смотрели на мир, в котором теория считалась выше эксперимента, учѐный выше, чем инженер, физик важнее лирика, мысль важнее еѐ приложения и математика царицей наук, глядя из физики. Из ракурса фундаментальных проблем Земли, Вселенной и человека. Это был ни на что ни раньше, ни позже непохожий, но мощный временной пласт, позволивший каждому способному сверстнику стать тем, кем он и она стали. В России, Европе, Америке, на всех континентах. Разными. Индивидуальными. Уникальными.

Добавим к этому:

1) вечеринки с безграничной свободой слова.

2) романтику отношений между «разнополыми» и  «однополыми» друзьями и подругами,

3) смотрящих на мир под отличными от нашего ракурсами (глядя из музыки, живописи и театра…), но тоже прекрасных и верующих в торжество познания, созидания и справедливости студентов театрального, консерватории, “мухи” и других вузов, равно как и факультетов нашей же Альмы Матер, общение с которыми было симфонией, которая никогда не кончалась! Город поразительной красоты и его воздух учили нас не хуже лучших преподавателей. Главным в жизни для нашего круга и поколения, дороже денег и благ, было познание, созидание и наука. Мы, молодые и верующие в торжество разума, жили в интеллектуальном раю! И что еще замечательно-поразительно: взгляд наших глаз, смотрящих на жизнь из наших казалось бы ни на какую другую каждая непохожих голов – был в чѐм-то неуловимом похож.. В нем было нечто не только индивидуальное, но также от города и страны нашего и только нашего времени. Что делает (как было не мной замечено) на фотографиях сотен и тысяч НАС: ребят и девчонок, физиков, музыкантов, режиссѐров, архитекторов, инженеров и полиглотов, а также всех (таких разных и уникальных) наших профессоров, похожими друг на друга. Словно нас родила одна мама. Которой была Эпоха. Давайте же, оглядываясь на нас как на содружество «разномышленников» – но «мышленников»! – и на себя, каждый в масштабах своей жизни, порадуемся тому, что войны и катастрофы нас не затронули. Что мы не родились ни раньше, ни позже. И улыбнемся нашему отражению в пространственно-временном зеркале!

Юра Магаршак, 26 января 2018, пятница