Владимир Косарев
Записки депутата
(Опыт шутливой историографии)
Фракция «На платформе
Народного Фронта»
В 1990 г. победа демократических сил
представлялась нам очевидной: Такого числа образованных и романтически
готовых работать на благо родного города людей в Горсовете явно не было
со времен 1917 г. Ортодоксальные же коммунисты и иные ретрограды
оказались в явном меньшинстве. Однако демократические ряды оказались на
поверку не столь уж сплоченными: некоторых из них, например,
А.Г.Лушникова я видел только на первой сессии, а другие, например,
М.Д.Завирюха так же неожиданно вдруг куда-то исчезали. Хотя Народный
Фронт (НФ) и мог бы сформировать самую многочисленную и наиболее
интеллектуальную фракцию, его лидеры - П.С.Филиппов и М.Е.Салье, не
смогли укротить своих личных амбиций и каждый создал свою. Петр
Сергеевич создал «Конструктивный подход», видимо, считая остальные
фракции неконструктивными, а Марина Евгеньевна стала инициатором
создания Свободной Демократической Партии России в дополнение к недавно
созданной при ее участии ДПР и соответствующей фракции в Ленсовете. Оба
они входили в Президиум Совета, поскольку Филиппов возглавлял Комиссию
по промышленности, а Салье – в Комиссию по продовольствию, предложившей
введение талонов на водку и другие дефицитные продукты. Последнее
обстоятельство давало коммунистам повод для ерничанья: в «Ленинградской
Правде» появился фельетон «Моцарт и Салье», в котором рассказывалась о
том, как Марина Евгеньевна угощала гениального композитора нашей
«докторской колбаской» и водочкой, и чем это для него закончилось,
поскольку то, что русскому здорово, то для немца, как известно, –
смерть.
Впоследствии возникало и распадалось немало
фракций с ничего не говорящими названиями типа «Март», объединяющих
людей не по идейным позициям, а по личным симпатиям и амбициям. Тогда
же я оказался в числе небольшой группы депутатов, выступившей с
инициативой широкого объединения снизу на базе предвыборной платформы
Народного Фронта (НПНФ). Так была создана немногочисленная фракция, но,
на мой взгляд, наиболее последовательно следовавшая курсом
демократических реформ. Впоследствии газетой «Смена» был проведен
анализ поименных голосований депутатами нашего Совета на предмет их
верности реформаторскому курсу. За эталон было взято то, как голосовал
один из лидеров нашей фракции С.Н.Егоров. Ближе все к нему по
результатам голосований оказался сидевший рядом с ним В.К.Смирнов. По
этой шкале я оказался хоть и реформатором, но, естественно, не таким
крутым, как Егоров. Наверное, все дело было в том, что я далековато от
него сидел.
Тогда же я обошел всех депутатов, избранных от
Московского района, предлагая им вступить в нашу фракцию. Кто-то
вступил, кто-то нет, но один из них, депутат Ягья на следующий день он
позвонил мне и сказал, что может вступить в нашу фракцию, если мы
выдвинем его в Председатели одной из Комиссий, которые вместе составят
Президиум Совета. Я ответил, что вступить к нам могут все, но кого
рекомендует фракция, заранее я сказать не могу. В результате к нам он
так и не пришел, но был, зато и так избран Председателем комиссии по
внешним связям как университетский профессор, африканист, знаток восьми
иностранных языков вместо конкурировавшего с ним члена нашей фракции
Андрея Болтянского. Говорят, что за время работы этой комиссии в
знаниях каких бы то ни было иностранных языков Председатель оной
никогда замечен не был. Наверное, все его восемь языков были
африканскими.
Многие были очень не довольны деятельностью этой
комиссии, и в результате она была нами распущена, а вместо нее был
создан Комитет, куда все остальные комиссии делегировали своих
представителей. Ягья же после этого стал советником Мэра и после этого
в Мариинском дворце появлялся уже очень редко. Недавно на встрече моих
сокурсников выяснилось, что один из них является его родственником, и я
рассказал ему то, что знаю сам. В ответ он мне сказал, что все это
клевета и что бескорыстие его родственника-парламентария подтверждается
хотя бы тем, что живет он до сих пор в той же самой квартире в
Московском районе. Другие же люди говорят, что квартира эта, судя по
всему, ведомственная, а все заметные предметы роскоши: квартиры,
«Мерседесы» и пр. нарастают не у него самого, а у его ближайших
родственников.
